Фарфоровые «деликатесы». «Фейки» прошлого

Ах, обмануть меня не трудно!..

Я сам обманываться рад!

А. Пушкин «Признание».

Обычно обман ассоциируется с чем-то негативным. Но иногда он используется для достижения совсем безвредных целей. Например, для того, чтобы заставить удивляться, восхищаться, чувствовать радость от прикосновения к «чуду». Игры с обманом доверчивого зрителя были любимой забавой самых разных эпох и народов.

С античных времен сохранился рассказ о споре двух древнегреческих живописцев, Зевксиса и Паррасия: кто из них лучше распишет стену храма. Собрался народ, вышли двое соперников, у каждого росписи под покрывалом. Зевксис отдернул покрывало — на стене была виноградная гроздь, такая похожая, что птицы слетелись ее клевать. Народ рукоплескал. «Теперь ты отдерни покрывало!» — сказал Зевксис Паррасию. «Не могу, — ответил Паррасий, — оно-то у меня и нарисовано». Зевксис склонил голову. «Ты победил! — сказал он. — Я обманул глаз птиц, а ты обманул глаз живописца».

Художники, использующие trompe l'oeil, или «искусство обманывать глаз», действительно, способны ввести зрителя в заблуждение, доведя до абсолютного совершенства живописную технику. На протяжении многих столетий мастера обращались к убедительному воспроизведению самых разных объектов: от масляных картин, гравюр и рисунков, книг и альбомов до всяческих бытовых вещей и безделушек. Подобные произведения были популярны в культуре Европы, России, Востока.

Всплеск увлечений "столовыми обманками" связан с искусством сервировки стола. В XVIII веке парадный обед был настоящей кульминацией любого торжества, а его «учреждение» считалось высоким искусством. Первые «обманки», предназначенные для создания за столом праздничной атмосферы и восхищения гостей, появились в Западной Европе. После открытия европейцами секрета изготовления фарфора произошла революция в убранстве стола. Фарфор оказался самым благодарным материалом для создания различных имитаций. Новый, нарядный и гигиеничный материал постепенно вытеснил драгоценные металлы, а также специальные виды теста, кондитерский марципан и карамельный сахар, из которых изготавливались разнообразные настольные украшения.

На российском императорском столе имитации из фарфора стали появляться с середины XVIII века и первоначально привозились из-за границы. Законодательницей моды на столовые «обманки» стала Мейсенская фарфоровая мануфактура. Позднее дорогостоящие предметы начали изготавливать на Императорском фарфоровом заводе.

Столовые предметы представляли собой настоящие «натуралии»: супницы в виде дынь и арбузов, кочанов капусты, масленки в виде пучков спаржи, лимонов, артишоков, лотки в виде листьев, вазы и миски с лепными украшениями в виде различных цветов, целые декоративные тарелки с фарфоровыми яблоками, грушами и виноградом в натуральную величину. Животные и птицы также становились объектами для натуралистического воспроизведения в керамике. В то же время эти фигурные сосуды были функциональны – служили для подачи горячих блюд, приправ, паштетов или десертов.

Мода на подобные предметы быстро распространилась среди всех слоев населения Российской империи. Во второй половине XIX века фарфоровые обманки изготавливались на частных заводах А.Г. Попова и А.Т. Сафронова. Подражая престижным формам украшений интерьеров знати, керамические натуралии постепенно перемещались из дворянских дворцов и усадеб в квартиры разночинной интеллигенции, особняки, в дома городских мещан, а затем и зажиточных крестьян. Товарищество М.С. Кузнецова в конце ХIX века поставило производство различных обманок на поток уже для более широкого рынка.

В собрании Егорьевского музея представлены разнообразные сосуды-обманки XIX века. Это фигурные масленки, выполненные в виде животных и птиц, натуральных продуктов, являющиеся настоящими раритетами. Но самыми необычными считаются имитации готовых блюд, что даже по тем временам встречались крайне редко. Так, интересен образец масленки, представляющий собой жареного цыпленка.

Такую реалистично выполненную посуду-еду ставили рядом с настоящими закусками и наблюдали, когда кто-либо из сотрапезников потянется за искусственным угощением. И доверчивый гость обязательно находился. Новичок, не догадывающийся об обмане, пытался буквально «попробовать» фальшивку – оторвать ножку от аппетитной тушки, чем от души радовал хозяина, с нетерпением ожидавшего, кто же станет жертвой его обмана и повеселит остальных гостей. Обманки обязательно должны быть «раскрыты», иначе теряется их смысл. Это вовсе не обман, а игра в обман. 

Еще один предмет из собрания Егорьевского музея – знаменитый «Калач», созданный в конце 1860-х годов на заводе Попова. Этот образец в русском стиле оказался настолько удачен, что впоследствии повторялся на фарфоровых заводах вплоть до первых десятилетий советского периода, продолжая пользоваться неизменным спросом. Ведь сдобные калачи всегда были символами русского быта: подавались на пышных пиршествах, посылались от царя патриархам и другим духовным особам, нищим, тюремным заключенным… 

Усадебный быт сложно представить без хлебосольного гостеприимства хозяев. Застолья всегда были неотъемлемой частью жизни дворянства. Со времен Екатерины в России становится модной французская кухня. На столе обязательно присутствовали как исконно русские, так и заморские деликатесы. Появились и блюда, ранее невиданные, дивные – улитки, устрицы, лобстеры... Вот такой фарфоровый омар должен был стать символом богатства и в то же время разыграть гостя своим натуральным видом.

Искусство обманки, зародившееся в древности, продолжает вызывать неизменный интерес у современного зрителя. Хоть популярное «надувательство» прошлых эпох и сошло на нет, но желание обмануться, думаю, никуда не делось. А для этого обратитесь к коллекции Егорьевского музея.

Инна Ежова

К выставке